В моей душе такие есть глубины,
Намного глубже всех земных глубин.
Они темны и так непроходимы,
Что в них блуждать я вынужден один.

Как часто снится море мне,
И в перемешку снятся горы,
Идут виденья мне на дне,
И распускаются их взоры.

На дне морском вершины гор,
И луч преломленный струится,
Цветной гармонии мажор
Несёт усладу, чтоб напиться.

В горах живая речь ясна,
На дне - безмолвия нектар.
Луга ожили и весна
Даст исцеленье - божий дар..

А речь, пьянящая любовью,
О. как в ней искренность жива,
Виски пульсируются кровью,
Свежа! в безумстве голова.

И моря дно, где слово чуждо,
Где жест и взгляд несут огонь,
Мы объяснимся там, где нужно,-
Нам не помеха аквабронь.

В минуту трудную судьбины,
Когда в хребте сломав азарт,
Вдруг выплывает из-под льдины
Строка рождаясь наугад.

И жар души трясёт вулканом,
И пот лица гремит рекой,
Несётся слово с божьим даром,
И строчка зреет под рукой.

На звёзды любишь ты смотреть,
Что светят так приветливо.
Вознёсся я звездой гореть,
А ты и не заметила.

Я постоянно живший в шуме,
В объятьях странной тишины,
Похож на мир, который умер,
Или досматривает сны...

Я дорожу своим молчаньем,
Когда ревнители галдят.
Они на грани одичанья,
Ждут час, когда б менч распять.

Известных мне авторов строчки
Читаю, вникаясь в слова.
Пульс сердца ловлю в них и кочки,
И трепет , волненья, права.

И жар. зажигательной силы,
И мощь от пульсации лба,
В словах есть мосты и перилы,
Пустоты и таянья льда.

В словах есть цвета и картины,
Для образа нужный есть штрих,
В словах есть тепло и глубины,
И сладость и высший успех.

Слогами читается слово,
Глотками мне пьётся шербет,
И музыка плавная строго
Полнит мой словесный мольберт.

К словам есть подход и отходы,
И время и полный режим.
И натиски взглядов и коды,
Стремительный выпад, нажим.

В словах есть ядро потайное,
Для крайней надежды плечо;
Оставив всё смрадно дурное,
Волну осязать горячо.

И первым что было, то - слово
До мира сего. до всего.
Оно утвердительно снова.
И больше в нём нет ничего..

В полночь разрыдавшийся стихом,
Строчками насытил лист бумаги,-
Бредил ветром в уголке глухом,
Пронырял дурманные овраги.

Сердце жгло, глаза в слезах тонули,
Крик души захлёстывал волной.
Боже, побороть себя смогу ли,
Чтобы стать опять самим собой?..

В эту ночь о как же иссушился,
В томном одиночестве скорбя.
Я одной науке научился,-
В мире жить враждуя и любя.

Мне вздумалось благодарить луну
За то, что среди тёмной ночи
Она светила в наши очи,
И видел я тебя одну.

Мы в наших чувствах утопали;
Ты мне дарила свои губы,
Слова колючи были, грубы,-
Без них мы больше понимали.

тревожный говор - шум листвы,
Луны овал слепяще-нежный.
Не знаю я, придёшь ли ты,
Пройдёмся ль вместе, как и прежде?

Но слышится мне голос твой,
Который жжёт меня и студит.
И без тебя я вновь с тобой,
И верю в то, чего не будет.